В постели с врагом - Страница 12

Нельзя отрицать очевидное: Гийом де Монфор не просто очень и очень привлекательный мужчина. Он воплощение стихийной, всепобеждающей мужественности. При одной этой мысли Лилиан затрепетала от восторга и страха. С той самой роковой для нее встречи ее неодолимо влекло к загадочному французу — вот так морской прилив покорно повинуется луне.

Единственной гарантией ее безопасности на сегодня служило лишь честное слово Гийома. Не он ли клялся, что речь идет об ужине, и ни о чем ином? Но вправе ли она доверять клятвам практически незнакомого человека? Тем более что инстинкт подсказывал: Гийом де Монфор играет по собственным правилам.

Лилиан поднесла ладонь к губам, вспоминая тот первый, неожиданный поцелуй. Должно быть, она сошла с ума… Может, лучше повесить платье обратно в шкаф и провести безупречный, с точки зрения нравственности, вечер за телевизором и пиццей? Что может быть благоразумнее?

Но в сердце своем Лилиан уже знала: сегодня благоразумие и благопристойность не для нее.

Я пойду с ним на ужин, заявила она себе. Я буду смеяться, флиртовать, шутить, наслаждаться жизнью. Я вот уже много месяцев не делала ничего подобного. Один-единственный вечер — разве это так много? Да, Гийом любит опасную игру… Ну, так и я охотно в ней поучаствую! А когда ужин закончится, я вежливо поблагодарю месье де Монфора — и уйду.

Я справлюсь. Я выстою. Потому что, даже если Гийом нарушит слово, у меня есть свои средства защиты. Назовем их разочарованием и несостоятельностью… Что ж, тем эффективнее они подействуют. Даже записной донжуан вроде Гийома де Монфора не сможет преодолеть этих заслонов. И все, точка.

Лилиан приняла душ, вымыла голову и высушила волосы без помощи фена. Иссиня-черные шелковистые пряди, распушившись, обрамляли лицо невесомым ореолом и блестящей волной падали на плечи. Затем она нанесла легкий макияж: наложила чуть-чуть теней на веки, подкрасила ресницы и оттенила губы перламутровой розовой помадой. И — последняя деталь — обулась в изящные кожаные босоножки на высоком каблуке.

Молодая женщина взглянула на себя в зеркало — и ахнула. Из мерцающей глубины на нее смотрела незнакомка — незнакомка с молочно-белой кожей, матовое совершенство которой подчеркивалось кремовым оттенком платья и сияющими, точно сапфиры, глазами.

И сегодня эта обольстительная незнакомка займет место чопорной скромницы Лилиан Фейвелл, подумала молодая женщина, опрыскав себя любимыми духами и беря шаль и сумочку.

Может, все-таки передумаешь? — нашептывал внутренний голос все дорогу к ресторану. Еще не поздно. Попроси таксиста отвезти тебя обратно… И тут же словно возражал самому себе: но ведь всегда можно встать из-за стола и уйти, если тебя что-то насторожит или испугает. Так что тревожиться абсолютно нечего…

Ресторан «Малибу» оказался маленьким, но явно модным. Об этом свидетельствовали и роскошные машины, останавливающиеся у входа, и выходящие из них оживленно переговаривающиеся, дорого одетые люди.

Лилиан переступила порог и оказалась в изящно обставленном холле. Затянутый в некое подобие мундира швейцар приветливо улыбнулся ей.

— Мне… мне нужен месье де Монфор, — с запинкой пролепетала молодая женщина.

Швейцар так и просиял.

— Да, мисс, конечно. Месье де Монфор в баре. Позвольте вашу шаль…

— Не нужно, спасибо. — Лилиан поплотнее закуталась в золотистую накидку. Все свое ношу с собой мысленно усмехнулась она. Вдруг придется уйти не попрощавшись.

Бар был переполнен, но Лилиан сразу заметила Гийома. Он восседал на высоком табурете у стойки и, судя по его виду, собирался провести на своем посту все ночь, если потребуется. Но необходимости в этом нет, верно? Она же пришла…

Лилиан затрепетала всем телом, в груди вдруг возникла ноющая пустота, но отступать было поздно. В сердце своем Лилиан знала с самого начала: обратный путь ей заказан. Некая сверхъестественная сила, перед которой умолкают воля и разум, привела ее нынче вечером в ресторан «Малибу».

Она почувствовала на себе обжигающий взгляд Гийома. Увидела, как брови его поползли вверх, а на лице отразились попеременно недоверие, изумление, восторг… Он спрыгнул с табурета и зашагал к ней, решительно прокладывая путь сквозь толпу смеющихся, беспечных завсегдатаев.

И Лилиан поняла, что, вопреки ожиданиям, вопреки тщательно продуманной стратегии, ей не так-то просто будет встать и уйти, когда вечер закончится.

— О Господи, — прошептала она пересохшими губами. — Только бы не потерять головы…

3

— Bonsoir. — Гийом церемонно поднес к губам ее руку. — Итак, ты все-таки решилась подарить мне час-другой твоей жизни, да? — В его темно-карих глазах плясали золотые искорки.

— Выходит, что так, — с деланной небрежностью произнесла молодая женщина.

— Твой нареченный и впрямь человек снисходительный. — Француз окинул Лилиан неспешным восхищенным взглядом, от которого не укрылась ни единая деталь ее туалета, и молодая женщина вновь затаила дыхание от тревожного предчувствия. — На его месте я бы приковал тебя цепью к своему запястью, — медленно протянул он, усмехаясь краем губ. — Особенно сегодня. Ты просто ослепляешь.

Лилиан только сейчас осознала, что руки ее Гийом так и не выпустил. Она мягко, но решительно высвободила пальцы.

— Вы дали мне слово, что в вашем обществе я буду в безопасности, — напомнила молодая женщина полушутя-полусерьезно.

— За этим ты и пришла, mon amour? — спросил Гийом, скептически изогнув бровь. — Ты ищешь безопасности?